Как пришла идея выставок, как так получилось в вашей жизни, что вы занимаетесь именно этим? Когда состоялась первая выставка «Искусство куклы», в каком году это случилось?

— Выставка «Искусство куклы» состоялась в октябре 2010 года, но это была не первая кукольная выставка, к которой я имела отношение. Я не стояла у истоков кукольного искусства в России, но мне очень повезло, что я сразу попала в лучшую кукольную галерею Москвы и России, на тот момент это кукольная галерея «Вахтановъ» Ирины Мызиной. Это та самая галерея, которая проводила первые выставки в Москве и в России и куда выстраивалась очередь от ЦДХ (Центрального дома художников) до Парка культуры. Будучи журналистом, я не могла пройти мимо этого явления и пришла на выставку, и моё сердце было покорено этим видом искусства, тогда абсолютно новым для России, и я стала проситься на работу в кукольную галерею «Вахтановъ». Огромное спасибо, что Ирина Мызина меня поддержала, взяла в качестве PR-менеджера. Там же проходили первые выставки, из которых вырос наш огромный, самый масштабный выставочный проект «Искусство куклы».  

Расскажите, как вы работаете над проектом? Вы набираете некую группу людей, которые работают с вами над конкретным проектом определенное время и потом команда расходится или работы так много по организации конкретной выставки, что работы хватает на весь год? 

— Выставка «Искусство куклы» идёт всего три дня. Работа продолжается весь год, и если сначала, в первые годы, была задача собрать участников из России и со всего мира, то последние годы эта функция, эта задача отошла очень сильно на второй план. Сейчас мы даже не можем уже разместить всех желающих, кто хочет попасть к нам на выставку. Есть некий отбор, особенно существует художественный и кураторский отбор на арт-площадку, в зону арт-проектов, и последние годы мы больше работаем над атмосферой, над содержанием. Это такая работа, которая не может быть нормирована. Что бы мы ни делали, мы так или иначе где-то подсознательно, подспудно работаем на выставку, когда любое знакомство, любое культурное мероприятие, любое даже состояние отдыха, путешествия и какого-то семейного события, оно подсознательно работает на дело твоей жизни. Такая масштабная выставка — это для нас дело жизни, это очень живой организм, в котором проявляются порой совершенно неожиданные вещи и помогают нам делать эту выставку разнообразной год от года, что-то менять в ней и делать интереснее.

Какие новые имена вам удалось открыть, какие города удивили последнее время своими кукольниками?

— Вот сейчас самый важный, наверное, город, который становится столицей кукольного искусства, неожиданно и спонтанно так получилось, — это город Калининград. Несколько очень сильных, талантливых и ярких художников, лидеров, которые ещё вокруг себя умеют создать и собрать сообщество учеников, коллекционеров, поклонников, так случилось, живут в Калининграде.

Когда мы — художники, организаторы, все, кто связан с куклами, приезжаем в какой-то город, то обязательно сообщаем друг другу и так или иначе встречаемся. В Калининграде меня пригласили в прекрасный Розовый сад Оксаны Сахаровой. Прохаживаясь по дорожкам и среди арок, обвитых розами, я спросила художников: «Не хотите ли вы в Калининграде сделать выставку? У вас сейчас здесь собралось так много сильных авторов, и вы можете сейчас задать надолго такое интересное направление». Сначала художники растерялись, потому что это две совершенно разные деятельности, два вида жизни, организация и творчество. Но они большие молодцы, после нашей встречи в Калининграде, при поддержке театра «Морошка», состоялась уникальная выставка авторских кукол.

Соединяя в себе непосредственно функционал управленца, который работает над выставкой, и человека-философа, правильно задающего вопросы, тонко чувствующего любых творческих людей вокруг, скажите как руководитель, все ли в работе с творческими людьми можно делегировать или есть что-то?

— Это зависит от задачи, зависит от людей, зависит от своего личного интереса. Иногда мне очень хочется взять какую-то механическую работу и в медитативном состоянии, отключившись от сложных кураторских вопросов, просто вот сидеть и вычитывать дипломы.

Кураторская деятельность охватывает контроль всего, вплоть до дворника и маляра, который пишет буквы на стенде. Бывают такие кураторы, которые просто собирают команду правильных людей, и на этом их миссия заканчивается. Он такой вот: я собрал правильных людей, и они знают, что делать, бухгалтер сделает то, что нужно, застройщик тоже сделает то, что нужно, а я приду в конце как дирижёр — и весь этот оркестр заиграет. Наверное, в моей личной рабочей системе и та и другая функции имеют место быть. Также бывают моменты, когда лучше отпустить ситуацию и люди её лучше решат, но иногда мы даже очень близки в своей команде, друг другу говорим: «Знаешь, что-то у меня сейчас прям руки опустились, нет вдохновения, нет сил, вот депрессивное состояние, подхвати». И очень важно, что мы можем все подхватить друг за другом. Да, мы не гнушаемся, мол, это не моё. У нас нет разделения, иногда вот слова не идут, нужно пресс-релиз написать или статью, ну а это же не механическое действие, то есть нужно тут как-то творчески к этому подойти, а человек не может, и человек искренне говорит «подхватите, помогите», и мы так вот где-то взаимозаменяем друг друга.

С художниками происходит немножко по-другому. У нас есть человек, который заранее — за год, а иногда ещё раньше — начинает работать с определёнными авторами, выстраивая и нарабатывая темы, проекты, экспозиции. Для раскрытия темы выставки привлекаются фотографы, живописцы, скульпторы, керамисты, сценографы, какие-то работы выискиваются из частных коллекций. Чтобы раскрыть тему, нужно найти что-то такое, что заиграет и поддержит то или иное художественное, современное высказывание, это уже миссия арт-куратора.

В работу арт-кураторов мы не вмешиваемся. И за все годы не было такого, чтобы мы вошли в диссонанс, чтобы мы увидели результат и как-то разочаровались, нет, всегда это восторг. И мы всегда думаем: как хорошо, что мы туда не вмешивались и подарили сами себе праздник, мы пришли и удивились.

Кукольных дел мастер — у нас вообще где-то этому обучают и откуда приходят мастера? Откуда берут эти знания, как они попадают в профессию? Может, это какой-то специальный культурный слой, который передаётся по наследству от отца к сыну или ещё как-то?

— В нашей стране изначально сложилась такая традиция, что в искусство куклы приходят люди уже из каких-то других профессиональных художественных сфер, то есть это некий следующий этап в творческом развитии, движение вверх по художественной лестнице.

В первую очередь художник по куклам — это и скульптор. Идти в куклы от какой-то художественной специальности просто, с нуля сложнее, но у нас в России — и в Москве, и в Петербурге, и, пожалуй, во всех крупных городах — сейчас есть курсы, где учат делать кукол.

Когда в России узнали, что есть какие-то художественные куклы, в Европе и Америке уже 20–30 лет проходили выставки. Когда мы узнали о куклах, у нас был резкий скачок, так как в эту тему пришли профессионалы, и они сразу задали очень высокую планку, и эта планка держится до сих пор. 

Поэтому, когда у нас приходят люди учиться созданию куклы, они понимают, что это не хобби для домохозяек, это не какое-то времяпрепровождение для развития мелкой моторики — это серьёзное занятие. В школах кукольного дизайна, на курсах преподают люди исключительно с высшим художественным образованием, которые включают в занятия всё, от колористики до основ композиции.

Как вы думаете, в кукольном мире есть какие-то свои эстетические тренды, как в мире моды? Можно как-то предсказать, что будет популярно в следующем сезоне, или, просмотрев, проанализировав выставки последних лет, сказать, какие куклы сегодня в моде?

— Если говорить о том, существует ли какая-то мода в куклах, да, безусловно, она существует. Другой вопрос, что у нас нет весеннего и осеннего показа. Нет каких-то блогов или гуру, которые бы говорили нам, какие цвета и фасоны будут в моде. Мы чувствуем это интуитивно, это как-то само складывается в мировом кукольном сообществе.

На международных выставках мы часто замечали такое, что мастера не сговаривались между собой, не общались, не переписывались и даже не выкладывали работы на интернет-ресурсах, но вдруг оказывалось, что определённое количество экспозиций — это эльфы, какие-нибудь гномы или другие сказочные подземные жители с большими ушками, фэнтези-персонажи. Кукольное искусство переживало большой бум фэнтези-персонажей. Потом это ушло. Появились какие-то другие тенденции, а сейчас я вижу и хочу даже предсказать, что будет бум сотрудничества с нейронной сетью. И «Искусство куклы» стало первой выставкой, где была показана первая в мире кукла, созданная нейронной сетью. Она была не просто придумана, она была воплощена с помощью 3D-принтера. Да, это была сырая работа, с точки зрения искусства и художественных параметров, но это прецедент, и это начало большого, очень интересного пути. 

Если у вас выдалось свободное время, то какому искусству вы посвятите время? Музыка, архитектура или литература?

— Вы не назвали театр. Скорее всего, это будет именно театр. Я открыла для себя мир уличного театра, их представления происходят в разных городах и даже на природе. У меня есть кумиры и коллективы, за которыми я готова ехать, и подстраиваю свои планы так, чтобы попасть на их спектакли. Возможно, любовь к уличным театрам началась с посещения «Желтой мельницы» Славы Полунина, где все пространство парка наполнено маленькими представлениями, маленькими чудесами, когда за каждым поворотом тропинки ждет встреча. 

Все приходите на «Искусство куклы», это невозможно пропустить!